Проект представляет собой тотальную живописную инсталляцию и музыкальное сопровождение от авторов. Художники ставят пластинки из своих коллекций, создавая звуковое полотно, которое находится в равных отношениях с инсталляцией: ни первое, ни второе не являются иллюстрацией друг к другу, они суть одно синтетическое произведение.
Выбор тематики используемого в инсталляции изображения — лесного массива, густой чащи и близкого — производится художниками интуитивно, как бы суммируя их внутренний опыт столкновения с общепонятным. Уже только постфактум можно аналитически выделить те рациональные причины, которые, быть может, этот выбор обусловили. С одной стороны лес есть конкретная природная структура, которая знакома жителю средней полосы; с другой стороны внутреннее живописное и графическое устройство леса позволяет художнику довести произведение до абстрактного экспрессивного изображения. Следуя глубокой убежденности о наличии в человеке досознательных структур, художниками предпринимается попытка вырвать эту мерцающую «материю» из мира духа и явить её в произведении искусства. Название выставки и её произведения носят дихотомический характер. Это и есть тот самый, всем знакомый «тёмный ноябрьский лес», который «является общепонятным, одновременно тревожным, одновременно привычным, одновременно отчаянным и уж точно автохтонным» (“Volja”, 09.11.24), но что-то делает его совершенно иным. Зритель уже видел его, но сталкивается с ним в первый раз. Его образ вырван из того знания человека, которое он забыл, но увидев снова, широко распахнув перед ним свой дух, непременно припомнит. Таков и опыт общепонятного: общепонятное не требует опыта, а опыт не нужно применить к тому, что является общепонятным. Но столкновение с общепонятным и есть тот самый опыт припоминания абсолютного досознательного знания. Но разве скупое слово может дать точное представление о явленном, требующем присутствия и непосредственного столкновения? Что же, обойдём молчанием.
Выбор тематики используемого в инсталляции изображения — лесного массива, густой чащи и близкого — производится художниками интуитивно, как бы суммируя их внутренний опыт столкновения с общепонятным. Уже только постфактум можно аналитически выделить те рациональные причины, которые, быть может, этот выбор обусловили. С одной стороны лес есть конкретная природная структура, которая знакома жителю средней полосы; с другой стороны внутреннее живописное и графическое устройство леса позволяет художнику довести произведение до абстрактного экспрессивного изображения. Следуя глубокой убежденности о наличии в человеке досознательных структур, художниками предпринимается попытка вырвать эту мерцающую «материю» из мира духа и явить её в произведении искусства. Название выставки и её произведения носят дихотомический характер. Это и есть тот самый, всем знакомый «тёмный ноябрьский лес», который «является общепонятным, одновременно тревожным, одновременно привычным, одновременно отчаянным и уж точно автохтонным» (“Volja”, 09.11.24), но что-то делает его совершенно иным. Зритель уже видел его, но сталкивается с ним в первый раз. Его образ вырван из того знания человека, которое он забыл, но увидев снова, широко распахнув перед ним свой дух, непременно припомнит. Таков и опыт общепонятного: общепонятное не требует опыта, а опыт не нужно применить к тому, что является общепонятным. Но столкновение с общепонятным и есть тот самый опыт припоминания абсолютного досознательного знания. Но разве скупое слово может дать точное представление о явленном, требующем присутствия и непосредственного столкновения? Что же, обойдём молчанием.
Фото - Таня Сушенкова
The choice of the theme of the image used in the installation – a forest tract, a dense thicket and something close to it – is made by the artists intuitively, as if summing up their internal experience of encountering the common. Only after the fact one can analytically identify those rational reasons that may have determined this choice. On the one hand, the forest is a specific natural structure that is familiar to a resident of the middle zone; on the other hand, the internal pictorial and graphic structure of the forest allows the artist to bring the work to an abstract expressive image.
Following a deep conviction about the existence of preconscious structures in man, the artists attempt to tear this shimmering “matter” from the world of spirit and reveal it in a work of art. The title of the exhibition and its works are dichotomous. This is the same familiar “dark November forest”, which “is common, at the same time disturbing, at the same time habitual, at the same time desperate and certainly autochthonous” (“Volja”, 09.11.24), but something makes it completely different. The viewer has already seen it, but encounters it for the first time. Its image is torn from that knowledge of man which he has forgotten, but seeing it again, opening his spirit wide before it, he will certainly remember. Such is the experience of the common: the common does not require experience, and experience does not need to be applied to what is common. But the encounter with the common is the very experience of remembering that absolute preconscious knowledge. But can a few words give an accurate idea of the revealed, which requires presence and direct encounter? Well, let’s be silent
